Детство мое (Татьяна Дмитриева).

Помню в детстве мы любили

устраивать разные концерты. Сами были и

режиссерами, и актерами, и вокалистами, и

танцорами. Поселок, где жили наши бабушки

назывался Тайвань, потому что весной его

топило со всех сторон, и он превращался в

остров. На острове был единственный

магазин, куда мы клеили собственноручно

написанное объявление о предстоящем

концерте. Когда готовились к первому

концерту, помню бабушка ворчала, что

рядом с домом куры ходят и это их законное

место, а я там собралась сцену организовывать. Сцена полдела, вот как у

дедушки попросить электрический провод из

гаража, чтобы можно было подключить

магнитофон. Дедушка хоть и ворчал, что

другие умные люди своим внукам не

разрешают у себя ставить концерты всякие,

но все-таки подключил провод, и из сарая его

вывел. А на первый концерт много людей

пришло, и потом все бабушку благодарили и

деда. Им приятно было и разрешили они

проводить концерты у нашего дома, а куриц

в другое место перевели.

Больше 30 лет прошло с того времени,

а ничего не поменялось. Концерты теперь во

дворе у нас проходят. Провода подключает

муж, а мы вместе с детьми выступаем. Эх,

задержалась я в детстве…

Разговор с юной леди

— Можно я похвастаюсь? Мы ведь,

девочки, любим похвастаться.

— Да, — по-доброму улыбаюсь я.

— Мой ангел стоит в храме на Афоне! Я

сама делаю ангелов — из всего, что есть под

рукой: из глины, из колосков, из тряпочек… Я

их вижу.

— Прекрасный дар! А сколько Вам лет?

— Семьдесят пять. Всего семьдесят пять!

Покупка глины

Для занятий в воскресной школе

требуется глина. Вот и решила я ее купить и

довезти до дома. Планировала купить,

донести до остановки, погрузить в автобус,

добраться до дома. Что получилось?

Показалось, что 20 кг глины — это

совсем не тяжело. Вот шестилетний сын

весит 23 кг, так его иногда ношу. Так

хочется взять его на ручки как маленького и

беру. И не кажется, что тяжело. Не учла,

что сын при этом обнимает за шею руками и

крепко держится. Глина же обниматься не

хотела, не держалась совсем и,, да, 20 кг это

тяжело. Поняла, что выражение «своя ноша

не тянет» относится к ребенку, которого

ты носишь на руках, глина тянет.

Позвонила мужу, сказал, что едет.

Едет уже 30 минут. Пробую опять нести

глину. Никак. Мысленно ругаю мужа и глину. Останавливаю себя. Заставляю назвать 10

хорошестей в моей ситуации. Называю. –

Хорошо-то как: и муж-то у меня есть, и

едет-то за мной, и глина у меня есть, и из

нее будут лепить дети, и не кого-то там, а

ангелов. Тепло мне стало и ледяной ветер

уже не продувает. Еще 3 круга вокруг мешка

с глиной и … вот уже, муж приехал. Глину

погрузил. Едем домой.

 

Плаксивая елка. (рассказ Ани Наумовой)

Жила маленькая елка. Ее никогда не

наряжали. Вот она и плакала. Говорила она:

«Почему, ну почему?» «Что, доченька?» –

спрашивала мама, большая елка. «Почему я

летом и осенью зеленая и зеленая, и зимой и

весной все белая?» «Доча, у нас, у елок так

всегда. Люди могут быть в красной и в

голубой одежде. Они переодеваются, но мы,

елки так не можем, впрочем, можем, но

только один раз. У тебя тоже может

получится, но только если ты случится, то

ты потеряешь меня, зато станешь нарядная,

будешь вся в елочных игрушках.».

Дочка росла и росла, и на Новый год

уехала от мамы. Ехала и видела город в

первый раз. Она была очень рада. Потом она

приехала в теплый уютный дом. Столько

внимания! Она могла посмотреть на деда

Мороза. И была очень нарядная! Красивая!

Елка скучала по маме, но ничего не

поделаешь. Ее мечта исполнилась – она

надела свой самый красивый наряд, но одно

ее огорчало – она навсегда потеряла маму.

 

Рассказ Лизы, которая приехала в гости к бабушке Ларисе Васильковой.

Рядом с храмом Пресвятой Троицы

живет моя бабушка. В доме бабушки только

все самое необходимое, лишних вещей нет.

Даже диваны купили только к нашему

приезду. Нас ведь много, внуков. Приезжаем

на лето к ней в гости — спать на чем-то надо.

Кроме диванов, есть книги и фортепиано. На

кухне — большой стол. Еще иконы.

А в саду у бабушки настоящее

изобилие. Чего только там не растет! И

цветы, и овощи всякие. Наверно, бабушка

выписывает их со всего мира, и вся пенсия

дедушки уходит на семена. В саду красиво,

конечно. У нас там есть свои деревья,

особенные, любимые. Зимой — елка. Огромная,

высотой с двухэтажный дом. Дедушка хотел

ее срубить (участок затеняет), но пока не

смог: жалко. Ведь на Рождество под эту

елку Дед Мороз приносит подарки. Место

ему знакомое, именно туда привык волшебник

подарки приносить. Дети в Рождество

подарки ждут. А если елку срубят, куда же

подарки Дед Мороз доставит?

В прошлое воскресенье, утром я

увидела, что бабушка срезает в саду нежно —

розовые пионы.— Зачем ты срезаешь цветы? Спросила я её.

— Отнеси их в церковь, Лизонька. Вот

какие выросли, чистые, нежные, ароматные.

Пусть и Богородица порадуется цветочкам.

Я принесла их в наш храм, в Троицкую

церковь, и отдала матушке. Рядом с ней

были дети. Матушка улыбнулась и

поблагодарила. И дети тоже. Понравился

всем запах пионов. Казалось, что весь храм

наполнился ароматом этих цветов. И как

будто сама Богородица улыбнулась мне с иконы.

 

 

Лучшая подружка (рассказ Ани Наумовой)

Я — Лена. У меня нет ни братьев, ни

сестер. Мои родители на работе семь дней в

неделю. Я одна дома. Мои родители не верят

в Бога, а я верю. Каждое воскресенье я хожу

в храм. На чудесный праздник вербное

воскресенье я купила в храме вербу. Она

стоила десять рублей. Я принесла ее домой и

поставила в мою любимую вазу.

Я читала вербе сказки, пела

колыбельные, рассказывала, как прошел день в школе.

В школе со мной почему-то никто не дружит.

В один день я решила назвать вербу

«Зая», потому что она мягкая как зайчик.

Лучше Заи не было никого. На Заю я одела

красную ленточку. Я дружила с ней около месяца.

В один день после школы я проходила

мимо кухни, и услышала, как мама и папа разговаривали.

— Дима, говорила мама, — моя подруга

сказала мне, что наша Леночка каждое

воскресенье ходит в храм.«- Какой ужас», -говорил папа.

Родители запретили мне есть сладкое

две недели.

Когда я зашла с в свою комнату, то увидела,

что Зая пропала. Я залилась горькими

слезами. Она была лучшей моей подругой. Но

на следующий день я пришла домой и увидела,

что Зая вернулась. И лента была такая же —

красная. Потом услышала чей-то голос:

— Лена, Лена, это Я, Сам Господь. За

то, что ты любила своих родителей в

трудный момент, я вернул тебе Заю.

— Спасибо, Боже, спасибо!

Как радостно знать, что я люблю Бога

и он меня!

 

 

Три дерева

(Маша Верхотурова)

В городе Иерусалиме выросли однажды

три дерева-сестрицы. Одна и говорит: «Если

честно, то я хочу принести большую пользу

какому-нибудь человеку». Сестрицы

задумались о ее словах, а потом порешили

тоже принести пользу.

Время шло. Деревья выросли и стали

крепкими. Как-то раз пришли люди и срубили

одно дерево, сделали из него ясли — кормушку

для овец. И именно эти ясли стали кроваткой

для родившегося младенца Иисуса Христа.

Первая сестрица была очень счастлива, ведь

на ее руках спал Миссия!

В свое время срубили второе дерево. И

стало оно лодкой, на которой плыли ученики

Христовы. Дерево слушало, о чем они

говорят, и радовалось, что может

послужить таким людям и самому

Спасителю.

Срубили и третье дерево. Сделали из

него крест, на котором распяли Иисуса

Христа… Третья сестрица очень

переживала, думала, что она самая

несчастная, так как никакой пользы не

принесла. Наоборот. Прошло много лет, и

третье дерево увидело, что его кусочки

собирают люди со всего мира. Еще через

несколько лет эти кусочки стали называться

святыней, а хранить их стали в храмах

Божьих.

— Я счастливее всех сестер моих —

подумало дерево.

Березка

(Маша Верхотурова)

Однажды летом в саду нежилась под

солнцем одна единственная береза. Ее почти

и не замечали. А была она была всем

прекрасна.

А по соседству с березкой жила очень

красивая ярко-красная роза. И она всем

хвасталась, что родом из Франции, что про

нее пишут песни, что она умеет

выговаривать букву «р» по-французски.

А березе было нечем хвастаться. Она

молчала и грустила.

Но вот и настал прекрасный праздник —

День Святой Троицы. Люди несли веточки

березки в храм Божий, потом эти веточки

сохраняли у себя дома, чтобы весь год быть

здоровыми и счастливыми. Люди пели песни

про березку, украшали ее красивыми лентами.

Как радовалась наша березка! Она, не

француженка, конечно, а русская. И это

здорово!

Сказка Саши Дмитриева «Про кирпич»

Жил-был кирпич. Его сделали на

кирпичном заводе. И вместе с друзьями-

кирпичами его повезли. Он ехал и все время

думал, куда его везут. – Может быть я буду

путешествовать на корабле, и куда-то поеду

на самолете. Он стал говорить об этом

вслух. Но, злые кирпичи стали смеяться над

ним. – Ты сломаешься на две части, мы

крепче тебя, никуда ты не поедешь, ни на

корабле, ни на самолете.

Кирпич волновался. Он не хотел стоять

рядом с такими злыми кирпичами и когда

машину тряхнуло, он попытался

отодвинуться от злых кирпичей. Наш кирпич

не попал на стройку, а остался в кузове

машины. Злые кирпичи разгрузили, и никто

больше не мешал кирпичу мечтать. Грузовик

поехал в порт. Там нужно было загрузить

арматуру. Кто-то из рабочих обнаружил

кирпич и выбросил его из машины, чтобы не

мешался. Кирпич даже покраснел от

удовольствия, потому что он увидел море, он так хотел его увидеть, и вот его мечта

сбылась.

Потом старый кок Филипп подобрал

кирпич, так как тот был ему нужен для

ремонта печи. Филипп приладил кирпич в

печи в своем камбузе. Так кирпич

путешествовал на корабле, и еще выполнял

важную работу – помогал кормить

матросов и капитана, а как же иначе? Ведь

он не просто путешествовал, а был главным

коком, так он сам себя называл в своих

мечтах.

Я стою рядом иконами. (Татьяна Дмитрева).

Вот икона Матронушки. Она

напоминает мне мою бабушку и одета

также и даже лицом похожа. Нет, не была

бабушка святой, но все что было отдавала

детям, внукам. Помню, возвращаюсь из

школы, не торопясь, а бабушка у колонки с

тачкой, две тары наливает. Рукой мне машет:

— Что, Танькья, так медленно идешь,

торопиться надо.

— Зачем? — спрашиваю я.

— Все торопятся, и ты торопись, мы

коммунизм строим, медлить не положено.

Я тогда над словом эти задумалась.

Что это такое мы строим, и кто строит?

Коммунисткой была бабушка, делегатом на

областные Съезды депутатов ездила.

А когда я училась уже в старших

классах, бабушка тоже торопила меня,

только не коммунизм строить, а в церковь на

утреннюю службу бежать. Я ходила с ней.

Неохотно только. Ждала, когда служба

кончится, томилась. Да и бабушки

стеснялась. Хотелось мне прийти в церковь

одной, вот так посмотреть хорошенько иконы, побыть с ними, поговорить. А

бабушка сзади всегда: тут поцелуй, там не

стой, здесь поклонись.

А потом вспомнилось всё — и бабушка, и

церковь, и речка рядом и батюшка в золотых одеждах.

Вот Матронушка рядом, значит, и

бабушка тоже рядом.

 

Катюша (Татьяна Дмитриева).

Катюша, дочка нашего батюшки, чем- то

провинилась, и батюшка поставил ее под

икону Николая Угодника, чтобы подумала о своем поведении.

«Папочка, можно выйти? Ну, можно

пожалуйста выйти отсюда, папочка? Я

больше так не буду». Через несколько секунд

Катя начинает просить освобождения, так как долго стоять на одном месте, даже под

иконой Николая Угодника, не может.

Прихожане, стоящие в очереди на

исповедь, наблюдают.

И также и просящие рядом с аналоем исповедуют свои грехи:

– Я больше так не буду, прости милосердный Господь.

Прощает. А вот не получается, как и у Кати,

не повторять своих ошибок, и снова

исповедуясь в том, что не сдержал гнев,

злился, завидовал мы снова и снова

повторяем: «Прости отец Небесный, я больше так не буду».

Почему же снова не повторять не получается? Ведь мы, как и

Катя у отца Анастасия, любимые чада его.

Простит, конечно. А если грехи на исповеди

не просто повторять, но и прикладывать

усилия, чтобы иногда промолчать, а не

выпустить из себя гнев, иногда улыбнуться

вместо раздражительного окрика и сказать

доброе слово. Помнить, ведь обещали — я

больше так не буду.

Кладбище рядом (Татьяна Дмитриева).

В Европе близость к дому кладбища не

пугает, а, наоборот способствует

увеличению стоимости жилья. У нас же,

наоборот. Кладбище у дома – фу, там же

покойники, может и привидения ночью, синие

огни, да и что там сливается на участок с

кладбища не понятно. Конечно, наши кладбища не

европейские, и зонирование земельных

участков не так давно применяется, и

раньше можно было дома строить совсем

рядом с кладбищем — так и делали.

Современные жители, покупая такие дома,

сначала не боялись близости с кладбищем,

потом, по всей видимости, что-то стало

меняться, и вот уже каждое новое

подхоронение не дает покоя соседям.

Доходит до того, что лично приходят

мерять расстояние от старого захоронения

и нового. Нельзя хоронить, нельзя, кладбище закрытое, зона санитарная.

Только вот статуса «закрытого» кладбище не

имеет, а санитарная зона и раньше была.

Закон о погребении и похоронном деле в

Российской Федерации подхоранивать не

запрещает. И нет покоя соседям. И звон колокольный не нравится и крестные ходы

вокруг храма и подхоронения. И больше

десяти лет пишут и пишут соседи жалобы

на церковь, грудью встают, если увидят

новый гроб, кричат, вызывают полицию,

заставляя ошарашенных родственников

уезжать с кладбища и хоронить покойника на другом.

А как быстротечна жизнь. Пройдешь

по кладбищу, посчитаешь года жизни и

смерти людей, посмотришь фото. Они ведь жили.

Недавно были еще. И чем была наполнена их жизнь?

Кто-то строил коммунизм, воевал в Великую Отечественную,

кто-то воспитывал детей и внуков,

кто-то совершил открытие,

кто-то умер от пьянства, кто-то от рака.

Быстро, быстро пролетит время.

Женщина полжизни переживала о близости

кладбища к дому, дом продать не могла, так

как давали не много. Она из вредности

отказалась продать дом церкви, которая

хотела разместить там воскресную школу,

она боролась с мертвыми. А может быть,

это время было бы лучше потратить на

помощь живым?